Поздравляем наших мам
Понификация рассказа Ирины Пивоваровой «Поздравляем наших мам»
Заметки к рассказу:
Этот рассказ от лица Скуталу.
Рыжая поняшка хочет выступить на радио, дабы порадовать свою маму.
___________________________________________
К нам во двор пришел странный земной пони. В черном пиджаке. В черной кепке. В черных штанах.
В зубах он держал маленький коричневый чемоданчик.
Он подошел к нас с Свити Белль и сказал:
— Девочки, скоро день Восьмого марта. Я надеюсь, вы помните, что это за день?
Свити сказала:
— Конечно, помним! А что? Вы думали, мы забыли?
А я сказала:
— Вы к нам для того во двор пришли, чтобы напомнить? А почему вы нам напоминаете? У вас что, работа такая?
Этот одетый пони засмеялся и сказал:
— У меня работа другая. Я работаю корреспондентом на радио. И если вы, девочки, хотите поздравить своих мам с Восьмым марта, то я запишу выше поздравление на пленку и ваши мамы услышат ее по радио.
Мы с Свити ужасно обрадовались!
— Давайте, — сказала Свити Белль. — Записывайте. Я люблю выступать по радио. Чур, я первая!
Я вскричала:
— Фигушки! Всегда ты первая! Чур, первая я!
— Не ссорьтесь, — сказал корреспондент. — Она будет первая. — И показал на Свити Белль.
Мне стало очень обидно, потому что всегда она со своими зелеными глазами первая.
Я даже хотела уйти, но передумала. Во-первых, не так уж часто приходится выступать по радио, а во-вторых, я все равно лучше Свити Белль поздравлю свою маму.
Пусть не воображает, что у нее зеленые глаза!
Мы сели на лавочку.
Корреспондент открыл свой чемоданчик, в нем оказался магнитофон.
— Вот сейчас я нажму на кнопку, — сказал корреспондент, — и ты расскажешь нам о своей маме. О том, где она работает и как ты ее любишь, а потом поздравишь ее с Восьмым марта. Поняла?
Свити Белль сказала:
— Я уже приготовила подарок для мамы, поэтому расскажу о сестре.
Корреспондент нажал на кнопку, круги в чемоданчике завертелись и Свити громко заговорила:
— Моя сестренка очень хорошая. Я очень люблю свою старшую сестру. Моя сестра работает дизайнером одежды в Понивилле, в бутике «Карусель». Она очень умная и красивая. Она висит на доске Почета Понивилля, потому что ее все уважают. Я поздравляю мою старшую сестру Рэрэти с Восьмым марта! Я желаю своей сестре здоровья и счастья. И я желаю, чтоб больше пони покупали у нее платья! А еще я желаю всем сестрам на свете! И чтобы их младшие сестры учились только на «хорошо» и «отлично»!
— Стоп, — внезапно сказал корреспондент и нажал на кнопку.
Круги остановились.
— Очень хорошо, девочка! — сказал корреспондент. — Как тебя зовут?
— Свити Белль, — гордо сказала Свити.
— Та-ак… Свити Белль… — записал корреспондент в записной книжечке.
— Ну, а теперь давай ты, — повернулся он ко мне. — Говори так же, как твоя подруга. громко и отчетливо.
Почему я должна говорить так же, как моя подруга? Да я в тысячу раз лучше скажу!
Круги в магнитофоне завертелись, и я вдруг сказала хриплым шепотом:
— Моя мамочка очень хорошая. Я очень люблю свою мамочку…
— Стоп, — сказал корреспондент. — Не волнуйся. Говори громко и отчетливо.
Круги завертелись снова.
— Моя мамочка очень хорошая! — закричала я. — Я очень люблю свою мамочку!
— Стоп, — сказал корреспондент. — Зачем ты так кричишь? Говори потише… Начали!
— Моя мамочка очень хорошая, — сказала я. — Я очень люблю свою мамочку.
— Стоп, — сказал корреспондент. — Это уже было. Поздравь свою маму другими словами.
У меня защипало в носу. Круги магнитофона стали вдруг расплываться перед глазами…
— Начали! — скомандовал корреспондент.
— Я очень люблю свою мамочку, — сказала я. — Моя мамочка очень хорошая…
— Веселей! — сказал корреспондент. — У тебя что, зубы болят?
Чтобы я не заплакала, Свити укусила меня за ухо, и я воскликнула:
— Я очень люблю свою мамочку! Моя мамочка очень хорошая!
— Что же ты остановилась? — сказал корреспондент. — Дальше…
Свити вновь укусила меня за ухо. Я сказала:
— Она работает на погодной фабрике в Клаудсдейле…
Корреспондент кивнул: все, мол, правильно.
— В Клаудсдейле, — повторила я. — И каждый день ходит на работу. То есть моя мамочка не ходит, она летит на работу, а мы с Ураном остаемся дома. Уран — это моя собака, и я его тоже очень люблю. Но мою мамочку я все-таки люблю больше. Она такая хорошая, кормит меня по утрам винегретом, манной кашей… Только я манную кашу не очень люблю. Терпеть ее не могу!
Я увидела, как у корреспондента делаются круглые глаза.
— Да-да, я манную кашу ненавижу! Я говорю: «Мама, ну можно, я ее не буду?» А она: «Ни за что! Ешь — и все!» Я говорю: " Ну я же эту гадость есть не могу! А она: «Пока не съешь, не выйдешь из-за стола!» Не понимаю, почему нежно так мучить бедную кобылку?! Вот Свити Белль никогда так не мучают!
У меня слезы закапали из глаз. Я швыкнула, и вдруг вспомнила, что выступаю по радио! На всю Эквестрию жалуюсь на свою маму!
А все эта проклятая каша! Всякое соображение у меня отшибла!
— Ой, ну причем тут каша! — закричала я. — Что она ко мне привязалась? Мамочка, ты не подумай, что я тебя не люблю! Я тебя все равно люблю! Правда-правда! Честное слово! Да если хочешь, я эту противную кашу с утра до ночи буду есть! Ты только не сердись, ладно? А то, когда ты сердишься, у тебя лицо злое. Я всю жизнь буду кашу есть, только не сердись. Я так люблю, когда ты добрая! У тебя тогда такое лицо красивое и смех замечательный! Мы всегда с папой смеемся, когда ты смеешься. И ты, пожалуйста, никогда не болей, ладно? А то мы с папой прямо умираем, когда у тебя голова болит, нам так тебя жалко! А еще…
— Хватит, — сказал корреспондент. — Спасибо, девочка.
Жжикнула «молния», корреспондент закрыл свой чемоданчик.
— Честно говоря, никогда в жизни еще не записывал такого поздравления, — сказал корреспондент.
— Вы мое имя забыли записать, — сказала я.
— А ты мне просто скажи. Я твое имя и так запомню. Ну, как тебя зовут?
— Скуталу, — сказала я.
— Как я тебя понимаю, Скуталу, — сказал корреспондент. — Я тоже в детстве терпеть не мог манной каши… Ну, ладно. Пока, девочки. Большое вам спасибо.
Он взял ручку от чемоданчика в зубы и ушел.
Восьмого марта я проснулась первая и сразу побежала включать радио. В шесть часов утра передавали «Последние известия», а нас со Свити Белль не передавали.
И в семь нас не передавали.
И в восемь.
И в девять нас не передавали и в одиннадцать в два…
И настало тридцать две минуты четвертого и нас стали передавать!
Сначала говорили про какую-то школу, где к Восьмому марта ученики выпустили альбом в фотографиями всех мам и вокруг фотографий нарисовали разные цветы. Вокруг одной мамы нарисовали розы, вокруг другой — маки, вокруг третьей — незабудки, а вокруг других мам разные другие цветы…
А потом разные жеребята и кобылки начали поздравлять по радио своим мам и сестер, и подумала:
«Вот, сейчас!…»
И вдруг голос нашего знакомого корреспондента сказал:
— А сейчас свою старшую сестру поздравит кобылка Свити Белль.
Я закричала:
— Мама! Мама! Иди сюда! За Свити Белль я тебя буду поздравлять!
И мама прибежала из кухни, и мы вместе с ней слушали, как Свити Белль говорила:
«Моя сестренка очень хорошая. Я очень люблю свою старшую сестру. Моя сестра работает дизайнером одежды в Понивилле, в бутике «Карусель». Она очень умная и красивая. Она висит на доске Почета Понивилля, потому что ее все уважают. Я поздравляю мою старшую сестру Рэрэти с Восьмым марта! Я желаю своей сестре здоровья и счастья. И я желаю, чтоб больше пони покупали у нее платья! А еще я желаю всем сестрам на свете! И чтобы их младшие сестры учились только на «хорошо» и «отлично "!»
— Молодец, Свити Белль, — сказала мама. — Очень хорошее выступление!
Но я сказала:
— Тише! Тише! Вот сейчас!… Сейчас!…
И вдруг диктор сказал:
" Дорогие друзья, наша передача окончена. Шлите письма по адресу: «Понивилль, Радио Ю редакция вещания для жеребят и кобылок…»
Теперь вы понимаете, почему мы со Свити Белль поссорились снова!
